В рамках своего визита в Нью-Йорк президент Казахстана провел ряд важных встреч с представителями международного бизнеса и инвесторами. Эти переговоры продемонстрировали явный сдвиг вектора развития страны — акцент смещается в сторону стимулирования предпринимательства и привлечения крупных инвестиций. Digital Business побеседовал с известным экономистом Алмасом Чукиным, чтобы обсудить сделки в США, разобраться в главных маркерах и драйверах экономического роста, обозначенных президентом, а также оценить репутацию Казахстана среди мировых миллионеров-инвесторов и перспективы на ближайшие 5–10 лет.
О репутации Казахстана
Наш собеседник отмечает, что в отличие от традиционных протокольных мероприятий с другими главами государств, где зачастую присутствует лишь формальное общение, в Нью-Йорке лидер Казахстана был сосредоточен на реальных переговорах с руководителями крупнейших мировых компаний.
«Надо отметить, что калибр и количество встреч по бизнесу необычные. Часто такие поездки — просто беседы с президентами или премьерами. А тут — почти все внимание бизнесу. Это смещение фокуса на более прагматичные вещи. Что заметно. И, естественно, масштаб встреч впечатляет. Я бы отметил еще одну вещь. Многие думают, что бизнесмены рады бежать здороваться с президентами. Это не так. А тот факт, что они встречаются с Токаевым — уже знак, потому что деньги такого калибра работают избирательно», — говорит Алмас Чукин.
Казахстан и США заключили крупнейшее соглашение по поставке и производству локомотивов — на сумму $4,2 млрд. По условиям сделки, американская компания Wabtec произведет 300 грузовых локомотивов на заводе в Астане, который работает с 2009 года.
«Это абсолютно удачная сделка и коммерчески оправданная тема. Востребованный продукт. У нас катастрофически их не хватает. Наличие локомотивов — это по сути наличие железной дороги. Если у вас старый советский агрегат, который тянет 20 вагонов и глохнет на каждом подъеме — это не железная дорога. Американцы делают локомотивы, которые могут тянуть до 120 вагонов. Это очень эффективно, как новый двигатель для всей системы.
Наш собеседник акцентирует, что в этой сделке важнее не только внутренний спрос — за Казахстаном стоит гораздо более масштабный рынок России, где парк локомотивов в критическом состоянии, а потребность в обновлении огромна:
«Скрытая фишка не только в Казахстане и Центральной Азии, которая вся стоит в очереди за локомотивами — им всем они нужны, включая Узбекистан и другие страны. Самая главная фишка, на мой взгляд, Россия. Это дальний прицел на Россию, потому что война рано или поздно закончится. Заходить в Россию американцы долго не будут. А у России абсолютно гнилой парк локомотивов, которые ломаются и устарели. Экспорт будет значительно больше самого Казахстана. То есть, грубо говоря, это причал на Россию с этими локомотивами через нас. Они же глобально живут. Россия — самый привлекательный рынок, потому что это третья после США по масштабам железная дорога. Вторая — Китай, но там свой рынок», — акцентирует экономист.
Новые игроки на рынке спутникового интернета
Особое внимание Алмас Чукин обратил на сотрудничество с Amazon и создание хаба космической связи. По его словам, это важно не столько из-за самой компании, сколько из-за конкуренции со Starlink, который уже зашел на наш рынок.
«Диалог по Project Kuiper с Amazon мне понравился не потому, что он нам очень нужен, а потому что это конкуренция для Starlink. Но то, что Казахстан демонстрирует открытость и собирается делать хаб, — важно. Космическим системам связи нужны наземные базы, они не могут работать только из космоса. Сигнал должен где-то приземляться. То, что Казахстан стал центром, означает, что в обозримом будущем космическая связь будет развиваться. Вряд ли Amazon будет ставить еще одну базу в Центральной Азии или Сибири. Мы в этом плане — на правильном пути. Мне нравится, что мы не выдумываем что-то сами, а идем в паре с проверенным партнером, у которого есть технологии и понимание рынка. В сочетании с нашими возможностями получается хороший результат», — подытожил наш собеседник.
Авиационные сделки по сервисным центрам
Одна из ключевых тем на встречах в Нью-Йорке — развитие транспортной инфраструктуры и авиационной отрасли. И здесь Казахстан вновь оказался в фокусе внимания, говорит Алмас Чукин. Причиной стало не только обещание расширить парк самолетов, включая возможность закупки Boeing, но и обсуждение создания сервисного авиационного центра мирового уровня.
«Здесь большой рынок и финансовый потенциал. Возможно, будут сделки по Boeing. А раньше мы их особо не брали. Air Astana сосредоточилась на Airbus — в основном на A320 и A321. Сейчас у нас всего пара Boeing в заказе — Dreamliner, чтобы летать в США и Токио. Самое главное вот в чем: если в стране есть сервисный центр для самолетов, туда начинают летать все без боязни. Потому что, допустим, в Бишкек многие авиакомпании не хотят летать. В Бишкекском аэропорту нет даже базовой сервисной структуры. И если прилететь, а у самолета что-нибудь незначительное поломается, он там застрянет надолго, потому что нельзя даже текущий ремонт сделать. А когда в стране есть такая база, это сразу облегчает все остальные разговоры», — подчеркнул Чукин.
Напомним
Драйверы Казахстана
Тема транзитного и экономического потенциала Казахстана была одной из центральных на всех встречах в Нью-Йорке — как формальных, так и неформальных. Чукин подчеркивает: если раньше эти разговоры носили скорее теоретический характер, то сегодня они приобретают очень конкретное наполнение. В страну начинают заходить крупные международные компании, перестраиваются логистические маршруты, возвращается интерес к локальному производству и экспортной базе.
Наш собеседник называет три, с его точки зрения, главных драйвера экономики страны.
Первый — земля Казахстана. Делай что хочешь — место есть. Драйвер — транзитный потенциал и возможности торговли, начиная от Ирана и через Кавказ, заканчивая Китаем. То есть удобно быть такой огромной площадкой между этими странами и Россией, само собой.
Второй драйвер (моя любимая шутка). Как Сталин говорил: социализм — это хлеб, сталь и нефть. Так вот, Казахстан тоже — хлеб, сталь и нефть. И может, слава Богу, что мы сильно никуда дальше не двинулись. Потому что все остальное уязвимо, плюс у нас экономика ресурсно основана. В общем, есть стабильность, которая дает возможность спокойно расти и развиваться, пусть и не фантастическими темпами, но спокойно. Плюс сельское хозяйство, тоже часть ресурсов.
Третий драйвер — средний возраст населения – 31,94 года. Компактные 20 миллионов — население очень молодое. Можно делать, что хочешь, никаких ограничений. Не сравнить с некоторыми странами, где 70% населения старше 50 лет. И непонятно, как они будут жить дальше. В этом плане выгодно, что у нас есть устойчивый базис уже много лет», — добавил собеседник.
Почему это нравится иностранцам?
По мнению банкира, все происходящее в стране сейчас складывается в понятную картину: Казахстан становится стабильным и удобным местом для регионального бизнеса на фоне геополитических сдвигов.
«Вот, допустим, PepsiCo объявила, что строит здесь завод на 300+ миллионов долларов — гигантский завод. Они будут производить здесь свои снеки и чипсы. Между прочим, PepsiCo — лидер номер один по снекам в мире. Они строят этот завод не для Казахстана, а для всего региона, в первую очередь для России. Они смотрят вперед, когда Россия начнет опять потреблять эти снеки. Раньше они бы точно построили завод в России, но теперь они приняли решение строить здесь. Время идет, решения принимаются. Из России производство уходит. А куда уходить? Проще всего в огромный Казахстан, где нормальные условия, территория и локация позволяют это делать. Можно сказать, что нам перепало, но заслуженно.
Ведь как было? Мы сидели (а может и не сидели вовсе), но переживали, что, допустим, Procter & Gamble в какой-то момент создал проблему с ЕС. Раньше у них была база хранения и склад для Казахстана в Алматы — туда привозили товары, а потом по Казахстану распределяли. Потом в какой-то момент решили, что для них Алматы — это не город и не страна вообще. Ликвидировали алматинскую базу, и заказы стали принимать прямо из Москвы, из Подмосковья, с центрального склада. Запад, север, юг Казахстана — отдельные линии снабжения стали, по сути, виртуальной областью России. Идут грузы на Новосибирск, часть вагонов отправляют в Петропавловск и другие места. С бизнесом их можно понять, но с политической точки зрения — немного обидно, что люди здесь потеряли работу. Но теперь будет наоборот — будем отсюда отправлять грузы», — объяснил Алмас Чукин.
Мы на пороге больших инвестиций
Теперь потечет? Чукин говорит, что да.
«Вернемся к заводу PepsiCo. Бизнес следит за бизнесом. Когда крупные заходят на рынок, других крупных туда или тянут, или они сами начинают присматриваться. На примере заводов: одной только PepsiCo нужны и бутылки, и этикетки, и все на свете. Cколько уже компаний! Более того, вот они начнут в Казахстане делать свои снеки. У них будет ценовое преимущество. Чем ответят производители Pringles? Они, наверное, уже думают: мы не сможем конкурировать, Pepsi заберет весь рынок. В итоге что-то Pringles предпримут и на нашем рынке. Совершенно точно, цепочка выстроится», — заключил собеседник Digital Business.
Американские сделки — все понятно. А что с балансом?
В завершении говорим о геоэкономике. Казахстан балансирует: локомотивы и чипсы — США, АЭС — Россия и Китай.
Кстати, что там по АЭС? По словам Чукина, если с китайскими партнерами сейчас все выглядит прозрачно и амбициозно, то по линии РФ могут быть вопросы.
«У меня большие сомнения, что Россия что-то построит вовремя из-за огромных финансовых трудностей. Экономическая и бюджетная ситуация в России вызывает беспокойство. Проявления уже есть. На уровне президентов было решено, что Россия построит нам три ТЭЦ для местного значения. Обещали дать льготный кредит, но сразу стало ясно: пусть не самое современное оборудование, но пойдем с Россией строить эти станции, потому что города могут замерзнуть. И станции маленькие, всего по 240 мегаватт. За год Россия не смогла найти деньги на льготный кредит на эти три ТЭЦ, хотя поручение было от президента Путина. В июне Скляр объявил, что за год ничего не решилось с финансированием, и мы будем строить сами: купим оборудование в Китае и подрядчиков. Если они не нашли денег на три небольшие ТЭЦ, стоимостью около миллиарда в год, то атомная станция за 12-14 миллиардов — вопрос сложный. Впрочем, я думаю, пусть строят, поживем — увидим», — говорит Чукин.
